Архиепископ Павел
Наш ответ профессору Е. Челидзе и многим другим
Недавно на официальной странице соц. сети "Фейсбук" (принадлежащей нашей Древлеправославной Церкви), мы получили письмо с откровенными угрозами и хамством. Автором выразивший возмущение по поводу замечаний, сделанных нами профессору Тбилисской Духовной Академии Е. Челидзе, потребовал съездить в Духовную Академию и смело высказать профессору в глаза наше мнение о Крестном знамении и крещении. Автор письма заверил, что ученый быстро поставит нас на место за пару секунд. Дальше он не погнушался оскорбить нас и перешел на мат.
Незнакомец настаивал также назвать имя и номер телефона администратора страницы "Фейсбук" и грозился физической расправой.
Надо ли говорить, что мы не обязаны раздавать контакты хамам и незнакомцам, которые преследуют непонятную цель. Люди прячущиеся за ником, как исполненные трусости кролики, дают себе право на оскорбления и угрозы. Также, мы не обязаны подчиняться распоряжениям высших духовных лиц официальной церкви с которым мы не имеем ни евхаристического единства, ни канонических и юридических взаимоотношений. В этом смысле мы свободны от обязательств.
Далее. Почему нам следует приезжать к проф. Е. Челидзе? Данный господин, еще до выхода в свет из под его пера позорнейшей книги (которая также переполнена оскорблениями в наш адрес и относительно которого мы готовим наш ответ), не счел нужным приехать к нам хоть раз. И раз так, мы не обязаны его посещать. Но есть момент, согласно которому мы обязаны обличить данного "горе-писателя" в лживом и весьма легковесном труде. Противостояние с нашей стороны будет зеркальным. Наш книжный ответ отражает наиболее острые вопросы, вставшие между нами, и послужит прямым доказательством того, что "горячий опус" господина Челидзе есть не что иное, как омерзительная и лживая пародия на христианство. Профессору Челидзе нашу книгу мы вручать не будем, но верующим людям страны обязательно предоставим.
Надо подчеркнуть, что члены патриархии не впервые проявляют к нам изысканную грубость и откровенное хамство. У нас соэдается впечатление, что этим людям не знаком Новый Завет Господа нашего Исуса Христа. А если знаком, то не считают нужным следовать заповедям Христа, где главное - любить ближнего, как самого себя.
Какова причина названной беды? Почему члены патриархии кичатся развязностью и безстыдством и удалены не только от христианских ценностей, но и в прямом смысле слова - от самого Христа? Не потому ли, что их наставники и пастыри были такими же образцами развязности и безстыдства, как они сами? Впрочем, предоставим возможность читателю (и обществу вцелом) ознакомиться с фактами и самому рассудить, где тут правда, где ложь....
В случае, если читатель начнет сомневаться и полагать, что мы набираем очки, стоит прочитать высказывания Е. Челидзе, "любезно" адресованные в наш адрес. Книга его называется "Душа живая" (Тбилиси 2012 г.) (ср. Быт. 2:7). Повторюсь, что не должно остаться сомнений в одной из главных причин непозволительных выпадов в наш адрес: Челидзе является прямым отражением своих пастырей и преподавателей, и ученики его, надо полагать, такие же, как он.
Внизу вашему вниманию предлагаем с черновыми отрывками нашей будущей книги - скажем так, это еще не окончательный ее вариант. Несмотря на то, что книга нуждается в грамматической и стилистической правке, в определенных вставках и словом, в серьезной доработке, по причине противостояния и остро возникших вопросов, мы приоткроем завесу, и постараемся показать, кто такой г-н Челидзе и к каким методам он прибегает. Более подробный анализ данному вопросу будет дан читателю в самой книге.
* * *
В 2012 году, заведующий кафедрой патристики Тбилисской духовной Академии, теолог, доктор филологических наук, профессор Эдишер Челидзе предложил грузинской верующей общественности очередной "опус", в котором рассматривает церковные вероучительные вопросы, под названием "Душа живая". Большая часть сборника, состоящего из трех глав (1. массовое крещение. 2. Родственность крестников, имеющих общего восприемника. 3. Трехобливательное крещение), посвящена вопросам обливательного крещения и в порядке вещей - оскорблениям древлеправославных христиан, которые к такому крещению относятся отрицательно.
В то время, как в книге, состоящей из 584-х страниц , проблемам официальной церкви отведено 108 страниц,оставшиеся 476 посвящены "исследованиям" против старообрядцев. Те несуразности, которые г-н профессор излагает читателю в "научном труде", никакого отношения к теологии, как, собственно, и к науке, а также к церковным исследованиям, не имеют. Это самая дешевая софистика, скрывающая источник правды, личина, прячущая истинное плодородное поле, на котором должны быть проведены правдивые и результативные историко-литургические исследования. Так же, как и в первом антистароверческом "опусе" "Церковь - Невеста Господа" (Тбилиси. 1990 г.), вместо того, чтобы рассматривать проблематику в экклезиологическом ключе, г-н Челидзе неистово следует по пятам рассуждений, чтобы поймать нас в неточном употреблении терминов или на других малозначительных фактах. Ловко манипулируя этим, он оказывает давление на своего читателя и представляет старообрядчество в отрицательном свете.
Замечу, что до издания книги "Душа живая", после периода "разгара полемики" с новообрядцами в соц. сетях и на форумах, мы решили с ними больше не спорить (исключением мог послужить лишь из ряда вон выходящий случай), поскольку, во-первых, диалоги часто происходили в on-line режиме (при быстрых ответах не было возможности предоставлять первоисточники тотчас). И, во-вторых, их сверхэмоциональное состояние, безкультурье и всякая некорректность напрочь отбила у нас желание продолжать с ними общение.
В книге ("Душа живая", Тб. 2012 г.) в начале IV-й главы, посвященной старообрядцам, Е. Челидзе пишет: "После рассмотрения взаимоотношений восприемника и крестника, вновь, исходя из нынешнего положения, звучит вопрос о крещении, о правиле обряда крещения, поскольку, как известно, в последнее время, против грузинской православной церкви (? - архиеп. П.) опять неистовствуют "новые голосаневерующих", огласившие себя "староверами" или "древлеправославными", тем самым идет нещадное уничтожение вековой истины (указ. соч-е стр. 109). Несколько лет назад мы их обличили, причем, надо сказать, болезненно (см. Е. Челидзе. "Церковь - невеста Господа" Тбилиси, 1990 г.) и надеялись на добрый ответ, полагали, что вернутся в православную церковь, но на основании полученных нами последних данных(выделено нами - архиеп. П.), мы в лишний раз убедились: любая попытка наставить эпилептиков (?), ослепленных гордыней, это то же самое, что толочь воду в ступе: абсолютно бесплодная затея. Поэтому воздерживаемся от разбирательств и рассуждений. Говоря по Тертуллиану, "отстраняемся" от всякого с ними споров по церковным вопросам…. Дабы "враг" и "вредитель" в наших рядах не посеял семя ревности, и чтобы в отношении священнодействия каждый православный христианин имел единственно ясный и верный источник знаний" ( Е.Ч. "Душа живая" Тб. 2012, стр. 109).
Наш оппонент предъявил конкретные обвинения, и уверяет, будто мы неистовствуем против "грузинской православной церкви", утверждает, будто со стороны "новых голосов" было осуществлено крайне лукавое нападение на истину", чтобы расшатать твердую ось, все овеять туманом и возвеличиться...." (там же, стр. 111).
На других страницах книги продолжаются нападки Е. Челидзе, заверяющего читателя, что в нашем лице, ему приходится общаться не только с "эпилептиками" (?!), но еще и с "всячески переиначенными, сбившимися с пути" с "перекрещенцами", наставлять которых безсмысленно и безполезно…. Поскольку это та категория людей, для которых пример истории святейшей церкви, постановления святых Богоносных отцов, правила великого Номоканона, особого значения не имеют.
Они извечно повторяют одно и тоже, сродни попугаям, не прибегают к древним источникам и абсолютно лишены аргументов; к тому же, уверяют себя, что действиями подобного рода им легко удастся, с одной стороны, скрыть свою громозвучную вину (имеется в виду перекрещивание обливанцев - архиеп. П.), а с другой - снова и снова все новых и новых людей затравливают в преступные сети, вылавливая их вероломно (там же. стр. 127).
В конце, Е. Челидзе, растерянным адептам советует: "Если эти наглецы (?) поставят какой-либо вопрос, касающийся веры, но "ущербный для церкви", православному достаточно (чтобы какой-нибудь простец не допускал ошибку), указать им на точный факт, конкретный святой источник из его книги (что полностью свяжет противника), и тем самым закончить "поединок" (там же. стр. 127). Однако, для достижения данной цели -"легкого завершения поединка", господину профессору почему-то понадобилось создать целый сборник, отличающийся сугубо личными интерпретациями смысла святых источников, с тем, чтобы вручить его "православной пастве", как руководство, дабы "вражина", "вредитель" (то есть, мы -архиеп.
П.) не посеял в ней семя сомнения, и чтобы каждый православный христианин, в отношении священнодействия, имел ясный и верный источник знаний" (Е.Ч. "Душа живая" Тб. 2012, стр. 109).
Книга "Душа живая" совершенно определенно не может претендовать на научный труд, поскольку кишит грубостями и, главное, софизмами. Помимо того, что Челидзе (человек, обладающий громкими титулами) обвиняет нас в перечисленных действиях совершенно безпочвенно, он еще и рассматривает наши суждения в ключе, абсолютно неприемлемом для ученого мужа ("делириум", "научное дерьмо" и т. п.), а именно — в обход научной, христианской и просто человеческой морали, совершает выпадына "лжецов", "злосочинителей", "неверующих", которые, по его словам, ни с какими (?) учениями святых отцов и с постановлениями святых соборов не считаются (?). Это безсовестная клевета и ложь!
Стоит ли говорить, что титулованный ученый обязан понимать, что спор вокруг литургики (если даже это неприятно официальной церкви, и является крайне неприемлемым для нее) не означает борьбу с кем-либо. Весь ряд обвинений, выдвинутых против нас, нуждается в доказательствах и документах.
Мы не собираемся (на этот раз) рассматривать частные взгляды Е. Челидзе (займемся этим позднее), из которых, видно, что мы, древлеправославные христиане, якобы "" прячем", а зачастую и вовсе стараемся не упоминать, как мы кому-то проиграли, отвечая на все поставленные вопросы" (интересно, где, когда и против кого мы играли и в чем выражается наш "проигрыш"? – (архиеп. П.)). Однако… злорадствуют, страстно ехидно, говорят, что, нет, мол, мы победили и Истину оклеветали" (?) (там же, стр. 110-111).
Бесцеремонное обвинение, озвученное Е. Челидзе, нуждается в справедливом ответе. Необходимо, в конце концов, прояснить, откуда на самом деле звучит этот "голос безверия" и кто является "злосочинителем" по существу - мы, или профессор официальной "православной" Духовной Академии Грузии - Едишер Челидзе?
Мы часто слышим от проф. Е. Челидзе и его поклонников, что, мол, упрямо не желаем следовать его советам, не слышим его наставлений и абсолютно зря противимся совершенно "обстоятельным" аргументам и, мол, поэтому наше противление есть ни что иное, как "фанатизм". Насколько такое обвинение справедливо? До сегодняшнего дня мы ни от кого не получали таких безстыдных упреков. Е. Челидзе, пожалуй, единственный человек, который пытается нас обвинить, и этому посвящает свой новый труд -"Душа живая". Насколько у него это получается обоснованно, мы с фактами в руках, доказательно распишем в будущей книге.
Исходя из пустых доказательств, а также их непростого отношения к оппонентам (обозвали нас "вредителями" и "врагами"), считаю своим долгом, ответить на существенный вопрос: почему опасно быть снисходительнымк якобы "документированным аргументам" Челидзе и его преданных друзей.
Вкратце, главнейшей причиной нашей взыскательности к "аргументам", являются их подделки и ложь. Они научены пользоваться ими умело и весьма недурно манипулировать псевдоисторией и лже-литургикой. Такое положение дел мы встречаем и в предыдущей работе профессора, которая пышет рассуждениями (в которых сознательно нарушена логика), увертками, ложью, попытками ввести в заблуждение противника, что дает все основания полагать, что это самый обыкновенный софизм(1). Когда дело касается веры, в таких вопросах следует безотлагательно уличать, чем мы и займемся в дальнейшем, выказав правдиво, к чему прибегает враг старообрядцев Е. Челидзе, который, как уже замечено, опирается на ложные, а значит хрупкие "исторические документы".
_______________
1. Софизм (от греч. σόφισμα, "мастерство, умение, хитрая выдумка, уловка, мудрость") — (1) сложное рассуждение, иногда намеренно запутанное в целях демонстрации интеллектуального превосходства или введения в заблуждение; (2) нестандартная задача, как правило, имеющая несколько решений; (3) прием обучения и метод исследования, введенный древнегреческими софистами; широко практиковался в средневековых университетах (sophismata), послужил прообразом современных сборников задач и упражнений; (4) ошибочное рассуждение, некорректный аргумент.Софизм в смысле (1) может быть основан на преднамеренном, сознательном нарушении правил логики. Это отличает его от lt паралогизмаи апории, которые могут содержать непреднамеренную ошибку либо вообще не иметь логических ошибок, но приводить к явно неверному выводу.
_______________
Исходя из многолетнего полемического опыта, мы заключаем, что у оппонетов из официальной церкви, то ли испортился мыслительный аппарат, то ли они намеренно прячутся за ложью, вводя в заблуждение не только своих соратников и друзей, но и других. Безусловно, лжезаключения оппонентов ломки и тщетны, им не удастся нас обмануть. Как видно, для людей, аппелирующих ложью, весомыми "аргументами" становятся ругательства и козни…. Более подробно данный вопрос мы обсудим в дальнейшем.
* * *
На официальном сайте тбилисской Духовной академии и семинарии () в перечне титулов профессора Челидзе, значится: доктор богословия, доктор филологических наук, академик научной академии Гелати, профессор. Это является лишним доказательством того, что г-ну Челидзе присвоен официальный статус ученого. Судя по титулятуре, основной сферой его деятельности является филология и богословие. Также, в данном учреждении он числится руководителем программы патрологии, которая кроме догматико-нравственных и богословско-аскетических вопросов, изучает историю Церкви, церковное искусство, эстетику и этику. И, вообще, патристика-патрология -предмет широкого профиля.
Естественно, раз мы имеем дело с ученым, сфера деятельности которого значительным образом связана с церковью и обществом, без которой трудно представить церковные знания, вне всяких сомнений, все труды ученого должны соответствовать критериям научной объективности и правды. Но когда ученый, в ущерб науке, следует личнымидеологическим интересам, меркантильности, таким образом он предает основу научно-исследовательского труда, заключающегося в неизменном принципе поиска истины, и таким образом, направляет "образование" в русло идеологической борьбы с оппонентом. Следовательно, ущерб, нанесенный науке, а, главным образом, душе человека, значителен. Надо ли говорить, что любой церковный вопрос, как для веры, так и для верующих является существенным и жизненно важным.
Возможно, не все согласятся с нашими оценками труда Челидзе, пока не будет предоставлен весь перечень доказательств. Но давайте сперва отметим, что можно считать научным трудом, а что нет. Как выглядит псевдонаучный труд и каковы его отличительные признаки?
* * *
Обращаем внимание нашего читателя на понятия "Богослов" и "доктор богословия". Претензий к этим терминам мы не имеем, равно, как и к людям, которые обладяют данными степенями, однако, выяснить, насколько заслуженно получают подобные титулы, было бы справедливо. Какова ответственностьчеловека, носящий высокий титул? Богослов, как и человек, носящий ученую степень, обязан дорожить свим званием, равно, как и достоинством, и должен их беречь.
С самого начала хотелось бы указать на то, что Богословие существует двух типов. В абсолютном смысле слова Богословом является тот, кто достиг созерцания Божьего нетварного света …. А в относительном смысле, Богословом может быть тот, кто беседует о богопознании тех, которые достигли блаженства, а таким даром обладали лишь богоносные люди. Если сравнить с наукой, учеными считаются люди, исследующие природные явления и формирующие новые знания. С другой стороны также принято считать, что ученые это те, кто передает нам ранесуществующие исследовательские сведения, в отношении тех или иных вопросов и знаний. По теологии (по богословию), мы, не обладающие непосредственной возможностью познания Бога, познаем Его через сочинения святых Богоносных отцов Церкви, которыми знания были восприняты от Святого Духа. Поэтому богословие, с одной стороны, функционирует как опыт, и дар, а с другой стороны, как наука.
Таким образом, абсолютное и относительное Богословие (как и богословы) сильно отличаются друг от друга. Поскольку в лице Е. Челидзе, мы имеем дело со"относительным" богословом, следует разъяснить, что относительное богословие является исследовательской или научной сферой, которой занимаются ученые-богословы. Они исследуют каждое историческое явление и передают значимые сведения, которые помогают студентам (а также всем заинтересованным лицам) получить образование по предмету и стать, при желании, духовным лицом (и) или обладателем ученой степени.
Научное или академическое богословие, непосредственно, кроме развития богословского мышления, нанаучном уровне изучает такие предметы, как: текстология(рукописи старого и нового заветов разных веков, филология, палеография), Церковная история (включает в себя, собственно, историю Церкви, историю догматов и церковную догматику), Церковные искусства (архитектура, иконопись, церковное пение, а также история становления церковного пения, ее принципы), религии и христианские исповедания (стороны развития человеческого мышления и религиозных взглядов: философская, социальная, политическая и культурная) а также -изучение Современной жизни(Пастырское богословие).
Из всего вышеперечисленного явствует, с каким обширным спектром вопросов приходится сталкиваться ученому-богослову и какова ответственность верующего христианина, принимающего те или иные знания, как истину или же наоборот.
* * *
Любой, кто знаком с вышеперечисленными трудами Е. Челидзе ("Церковь - невеста Господа" и "Душа живая), легко удостоверится, что в них рассматриваются, как письменные источники, так и церковные предания, их догматическое содержание, образцы христианского искусства (графические изображения и иконопись) а также ряд исторических событий. Но все это (ведь дело касается работы ученого-богослова),должно содержать в себе отличительные признаки научного труда.
Мы не станем здесь сравнивать исследовательские методы мирской науки и Богословия. Это настолько разные сферы, что возможно у них и в исследовательских методах встречаются различия. Хотя не мало и общего: поскольку христианство, а точнее сказать, православие, коль существует в нашем мире и соответственно творит и подвизается здесь, все его творчество и деятельность проявляется в созидательности, охватывающей: святые тексты, архитектуру, пение, иконопись и т.д., так что изучение их с помощью мирской науки является обязательным. Но между этими двумя понятиями (мирская и богословская) наличествуют такие общие признаки, без которых ни одна из них не может считаться научной. И, естественно, без такого рода признаков, нельзя его назвать богословским.
Давайте временно отстранимся от данных признаков и обратимся к такой весьма значимой научной сфере, какистория (историческое исследование). Этой теме посвящена огромная литература. Мы воспользуемся малой ее частью и постараемся передать ее сущность простым языком. Для этого обратимся к кандидату философских наук, профессору А. Н. Медушевскому, в частности, к его статье "Методы исторического исследования", поскольку в ней ясно и лаконично изложены мысли, имеющие непосредственное отношение к нашей теме.
"В развитии любой науки наступают такие периоды, когда становится очевидной потребность поставить в центр изучения уже не столько факты, сколько методы их объяснения. Мнения историков по поводу задач и методов своей науки часто расходятся. В этом, в частности, кроются причины того, что выводы подчас делаются до изучения фактов, или напротив, обобщение их отсутствует и заменяется простым пересказом. И в том и в другом случае пропадает смысл исследования. Академик И. Д. Ковальченко, автор книги «Методы исторического исследования» (М.: Наука, 1987) стремился, как он сам пишет, «содействовать более осознанному овладению историками технологией своей науки" (А. Н. Медушевский, кандидат исторических наукю Методы исторического исследования) (lt http://gazta.ru/index.php?p=vajno-znat&st=metodi-istoricheskogo-issledovaniya ).
Методы каждой науки определяются прежде всего особенностями тех явлений, которые она изучает. История занимается прошлым человечества, иначе говоря, тем, что реально уже не существует. Вернее, существует в своем воздействии на современность. Не имея возможности непосредственно наблюдать явления прошлого, историк судит о них по сохранившимся произведениям искусства, предметам быта, но прежде всего - по письменным документам прошлого. Среди них — летописи, правовые документы, письма, мемуары и многое другое" (там же).
"Для того чтобы по этим часто фрагментарным, отрывочным сведениям составить более или менее целостную картину жизни в прошлом, нужно знать специальные методы работы с источниками.Этим занимается специальная историческая дисциплина - источниковедение(Источниковедение —вспомогательная отрасль исторической науки (истории), разрабатывающая теорию и историю исторических источников, а также методику их изучения. Предметом источниковедения является исторический источник и методы его поиска и изучения – архиеп. Павел). Она возникла как обобщение длительного опыта работы ученых с историческими документами и сформулировала основные методы их поисков, датировки, установления авторства, проверки достоверности сообщаемых ими сведений, наконец, правильного истолкования их смысла. Только в результате этих исследований историк имеет право утверждать, что тот или иной факт действительно имел место в прошлом. Важный самостоятельный этап при этом — критический анализ внешних признаков документа: почерка, материала для письма, чернил, способов воспроизведения и т. д.
Но непосредственно выраженную в источнике информацию (например, упоминания конкретных событий, фактов, имен) значительно превышает информация скрытая или, как ее называют более точно, - структурная. Она отражает через характерные черты и свойства явлений присущие им взаимосвязи. По существу, речь идет о логическом анализе контекста, в котором источник подает сообщаемые факты. Тут, однако, остается и место гипотезе, возникает возможность различных интерпретаций действительного соотношения фактов. Напомним здесь афоризм В. О. Ключевского: "Торжество исторической критики: из того, о чем говорят источники, догадаться, о чем они молчат.
Источниковедческий анализ позволяет историку получить проверенные факты, на основании которых формируется концепция исторического процесса. Но все дело в том, что принимать за исторический факт. Наука прошлого решала этот вопрос в наивно-реалистической манере. Для нее они были чем-то вроде «кирпичиков» реальности, извлекаемых из источника для того, чтобы создать историческую картину. Но оказалось, однако, что факт — не столь однозначная вещь, как думали ранее. Прежде всего факт —конкретное проявление действительности в ее прошедшем или настоящем, т. е. объективная реальность. Но факт-реальность, зафиксированный наукой, превращается в факт-сознание, и здесь возникает вопрос об их соотношении.
Бывают также простые и сложные факты. Первые — это конкретные события, вторые — более объемные (например, «война», «революция» и др.), состоящие из совокупности многих простых событий. Они различаются и по предметной содержательности (факты экономической, социальной, политической жизни и др.), и по системе своих отношений с другими фактами.
Для того чтобы установить реальную связь фактов, историк применяет методы: историко-генетический (рассматривает явление в его развитии); историко-сравнительный (явления сопоставляются по сходству их свойств); историко-типологический (определяет характерные типы явлений) и историко-системный (изучает систему явлений") (там же).
* * *
Такой краткий "Катехизис" историка мы привели в качестве примера с тем, чтобы лучше обрисовать, почему является неприемлемым, когда оппоненты воспринимают и интерпретируют целый ряд исторических событий на свой лад. Имеем ли мы полное право не принимать, как истину, искаженные факты? Для примера в дальнейшем рассмотрим вопрос, касаемый крещения Наватиян и Евномиян. Работа с источниками отнюдь не простое дело (в этом мы полностью убедимся в дальнейшем), каким его представляет ученый оппонент.
Необходимо отметить, что, факты, рассмотренные Е. Челидзе (явления исторического характера, графические изображения, рукописи) изуродованы комплексно, нарушены не только исследовательские правила исторического и истоковедческого толка, но, что самое главное, в выводах ученого обнаруживаются грубые несоответствия, неговоря уже о том, что в приемах суждения и в методах изъяснительного описания присутствует софизм.
Так какие признаки свидетельствуют о том, что работа профессора ("Церковь - невеста Господа" и "Душа живая") не может считаться научным трудом?
* * *
Можно ли считать "опусы" Е. Челидзе ("Церковь - невеста Господа" и "Душа живая") научными трудами?
В отдельных случаях не легко определить, с чем мы имеем дело - с научным трудом или псевдонаучным? Авторами такого рода трудов часто выступают ученые, по разным причинам фальсифицирующие исторические данные, из чего, собственно, и "строится" их книга. Подобное, в порядке вещей, делается из карьерных и идеологических побуждений.
По каким еще признакам можно доказать псевдонаучность работы ученого-богослова, филолога, патролога и профессора Е. Челидзе ("Церковь - невеста Господа" и "Душа живая"), чтобы убедительно заявить -научные они или нет?
Несмотря на то, что благодаря своему желчному противостоянию, Е. Челидзе прослыл в обществе скандальным ученым, для паствы официальной церкви "он выглядит гораздо большим авторитетом, чем его оппоненты, не имеющие прямого отношения к науке. Правда то, что с точки зрения веры, как видно из слов святогоАнастасия Синайского, такой расклад не имеет большого значения, но другое дело, когда рассмотрение вопросов веры основывается на документах материального свойства, фактах, исторических событиях, которые подлежат научному исследованию или освящены наукой, добыты поисками, тогда рассуждение ученого становится весомым и верующий обязан считаться с фактами, если они были поданы объективно и представлены на научном уровне. Но в случае, когда, названные факты не удовлетворяют условий научного труда, что становится очевидным при рассмотрении проведенных исследовательских методов исторической науки, то мы имеем полное право сомневаться в интерпретации любого исторического факта. И когда очевидна фальшивая интерпретация рукописных памятников, или каких-либо иных исторических образцов, и все это для оправдания прикрыто ширмой философской методологии, "логичность" которой связана с хорошо замаскированной "ошибкой" — это софистика. Известно, что задача софиста — представить наихудший аргумент как наилучший путём хитроумных уловок в речи, в рассуждении, заботясь не об истине, а об успехе в споре или о практической выгоде.
Настоящий ученый должен быть образован, то есть, не может быть невеждой, которой присущ малограмотный пафос (см. Питанов В. Ю. "Как отличить ученого от лжеученого, научную работу от псевдонаучной"), выражающийся в самолюбии, и все же, если ученый прибегает к такому пафосу, то работа его, как правило, неприемлема для науки, поскольку это псевдонаучный труд. Именно в таком ключе и трудятся высоко ставящие себя ученые (скорее шарлатаны), привлекая мнение общественности к собственному "я", зачастую не брезгуютисключительными методами унижения оппонента, лишь бы только удовлетворить себялюбие и понравиться читателю.
Метод исследования через истолкования. Есть факт, а есть его интерпретация. Метод истолкования заключается в том, что факты толкуются так, как хочется тому, кто это делает. Например, тенденциозно привлекается материал, который содержит высказывания, намеки или подтверждения высказанным взглядам и может быть истолкован в их пользу. Все, что противоречит взглядам толкователя, не замечается. В процессе такого толкования почти всегда нарушаются правила логики. (Там же.) Мы легко удостоверимся в этом при рассмотрении фактов, интерпретированных Едишером Челидзе.
"Безошибочность. Любой ученый может ошибаться. Наука во многом состоит из преодоления ошибок. Тот, кто заранее утверждает безошибочность своих теорий, находится вне науки, так как нарушает один из основных ее принципов" (Там же.) Выше мы отметили, что сферой деятельности Е. Челидзе — богослова и патролога — является наука. Предметы, которые он изучает (истоковедение, археология, история, образцы искусства, письменные памятники и т.д.) принадлежат науке, вернее, методам научного исследования, но "научное знание по своей природе не может быть законченным, оно находится в процессе непрерывного развития, то, что кажется истинным сегодня, может быть опровергнуто завтра.О какой безошибочности в такой ситуации может идти речь?!" (Там же).
Не исключено, что, к примеру, завтра археологи обнаружат абсолютно другую версию "Дидахе", или письменные источники, которые изменят наш взгляд на исторические события, о которых мы судим сегодня по наличествующим источникам (безусловно, Святое писание не в счет, поскольку в основе формирования его канонов лежат исследования не только научные, но и богословские).
"Кроме вышеуказанных признаков, с помощью которых вы можете определить степень научности лежащей перед вами книги, есть и другие. Обратите внимание на качество ссылок внутри работы. Если в труде, претендующем на исследование в области физики, стоят такие авторы как Рудольф Штайнер или Елена Блаватская, то это уже повод задуматься о степени научности данной работы" (Там же).
Известно, что при ведении религиозно- исповеднической полемики, часто обращаются не только к науке, но и к историко-археологическим данным для оправдания собственной доктрины. Лучшим свидетельством, к примеру, является католико-протестантская полемика, во время которой, для защиты своей интерпретации, представлены были исторические и археологические источники в качестве доказательств. Другим примером является факт фальсификации исторических и археологических источников официозом в послереформенной России XVII-го века.
Подобным образом оппонент Челидзе часто обращается к латинским авторам, и, руководствуясь их исследовательскими работами, тем самым оправдывает ритуал обливательного крещения. Если же учесть факт, что латинские ученые сами являются приверженцами такого "крещения" и всячески его оправдывают (ведя полемику с протестантским крылом и с православными греками), то должно быть понятно качество используемых источников и заключений. Также требуется дифференциация, чтобы понять, где проходит тончайшая граница между узкими областями науки и той или иной веры…. Как научные открытия (напр. археология) воздействуют на веру и на изучение развития церковных правил.
Но, "Одним из фундаментов современной науки является формальная логика. В логике есть раздел, посвященный ложной аргументации, т.е. аргументации, которая ничего не доказывает, а лишь создает иллюзию доказанности". (Там же). В работе, где прибегают к ложной аргументации, софистике и фальсификациям и "призрачными подобиями знания", нет ни капли намека на то, что она хоть каким-нибудь образом или чудом может быть признана, как научный труд.
"Принципиальная нетерпимость. Любой ученый знает принцип относительности любого научного знания. По своей природе научное знание не может претендовать на абсолютность и неизменность. Если автор книги с гневом ругает своих критиков, это может говорить о том, что он или плохой ученый, или это псевдонаучный труд. Критика является обязательным условием любого научного познания, она помогает кристаллизации знания, отделению фактов от домыслов, вычленению из множества теорий, объясняющих имеющиеся факты, наиболее вероятных. Без критики нет науки". (Там же).
"Но прогресс любой науки, - пишет другой автор, - немыслим без возможности ведения научной полемики. Как и любая деятельность, научная полемика требует соблюдения каких-то определенных писаных и неписаных правил, ведь задача ученого должна состоять не в том, чтобы любым способом доказать превосходство своей научной гипотезы, концепции, теории (только потому, что она своя), а в том, чтобы найти истинное решение той или иной нерешенной еще задачи. Тем более это важно для богословской науки, ставящей своей целью не только чисто научные, но и духовные цели. Поэтому для ученых-богословов очень важным является обратить свой взор на опыт Святых Отцов Церкви, для которых «формулирование» догматов веры было не самоцелью, а средством ограждения верующих от тех или иных еретических заблуждений. Свои догматические формулировки Святые Отцы разрабатывали и оттачивали именно в полемике, зачастую именно в рамках диалога, дискуссии —письменной или устной — с оппонентамиЭ (Основы богословской полемики согласно преподобному Анастасию Синаиту.http://www.bogoslov.ru/greek/text/533051.html).
Как мы уже отметили, настоящему ученому, владеющему наукой, не свойствено ругать оппонента, унижать его достоинство, для того, чтобы "переманить" к себе читателя. Так поступают лжецы, убежденные в слабости своих доказательств. Но если допустить, что лжецы уверены в правдивости своих лживых доказательств, то это свидетельствует об отсутствии у них объективности, в то время, как объективность обязательно присуща ученому. Ругательство - не аргумент, оно не способно доказывать правду. Также, ученому не свойствено искажать сообщение оппонента, переиначивать смысл, представлять его по-своему, как это уже имело место в отношении с епископом Ионой (В миру -Муртаз Чахава), когда было
Одним из излюбленных методов Челидзе в деле идеологического уничтожения оппонента, являетсяискажение смысла сказанных в ответ слов. К примеру, во втором своем труде "Душа живая" на стр. 406 он обсуждает опубликованный на форуме сайта church.ge материал, под которым вместо имени автора было написано "Древлеправославный". По ходу дела, отметим, что диалоги в Интернете, большей частью, происходили в онлайн режиме, то есть были живыми, что делало невозможным тотчас же обеспечечить оппонентаисточником и удовлетворить его любопытство в полной мере. А исходя из того, что фон общения зачастую выходил за рамки приличия, говорить о культуре и корректности адептов патриархии - излишне. Какова научная ценность, скажем, телефонного общения или уличных споров, когда, разгоряченные люди что-то пытаются доказать? Приблизительно то же - общение онлайн (Online в переводе с англ. означает "быть на связи", "находиться в живом общении", то есть, подразумевает "общение в режиме реального времени!). Так чтоOnline экспресс-переписка не может быть поводом для серьезных научных заявлений и аргументаций. Ее не должен использовать уважающий себя ученый в научном труде.
Подобно человеку, общающегося на улице, который позднее, заглянув в источник и вспомнив нужное, корректирует сказанное, так же происходит при общении в онлайн режиме; поэтому нельзя, чтобы против тебя использовалось каждое случайно сказанное слово. Смешно (о поведении ученого молчу), когда некий профессор, после онлайн общения, вместо того, чтобы переспросить, попросить письменно уточнить сказанное, для получения серьезного и убедительного ответа, начинает без пощады использовать все для атаки, все, что он неправильно понял, или же нашел малозначительные ошибки, допущенные по недосмотру в беглом Online режиме. Причем все собранное им, используется как чуть ли не главнейший "аргумент-документ" против нас. Все, что не нравится профессору, он тут же относит к нашим религиозным ошибкам и для "полной картины", все наши сообщения переиначивает и искажает. Надо отдать должное, что делает он это для своих приверженцев весьма убедительно и в смысле отработанности навыков, мастерски. Только встает вопрос: зачем ему, ученому, понадобилось так лукавить? Ведь не согодня-завтра все тайное действительно станет явным!
Каким надо быть жалким ученым, чтобы полагаться на абсолютно ложные способы "доказательств", насыщая искаженными аргументами свой "научный" труд.
* * *
Исходя из вышесказанного, если вернемся к последнему "антистароверческому" труду г-на Челидзе, первое, что бросается в глаза при ознакомлении с разделом, написанным против нас (староверов), это опять откровенная и сплошная некорректность ученого и неприемлемая ни в каком ключе нарочитая наглость.
Мы были весьма удивлены легковесностью данного ученого господина. Отношения между староверами и "православными" официальной церкви, в 80-х годах прошлого столетия были гораздо напряженнее, чем в последующие годы, когда, писатели (ныне покойные) - Зураб Нармания и Муртаз Чахава (ставший впоследствии первоиерархом Грузинской Древлеправославной Церкви) защищали старообрядчество всей силой. Против них, в 1990 году Е. Челидзе издал книгу "Церковь - невеста Господа". Другая его книга "Душа живая", своей идеологически-пропагандистской стилью (детально это книгу обсудим в нашей следующей работе), не отличается от первой практически ничем, хотя одно обстоятельство действительно бросается в глаза. В первом труде "Церковь - невеста Божия" Челидзе гораздо умерен и воздержани почти не встречаем хамских и ругательных выпадов против нас. Есть иронические замечания на ошибки, которые были допущены в публикациях вышеперечисленными авторами. Более того, Е. Челидзе, первую главу своей книги озаглавил призывом - "Разберемся взаимной олюбовью и наукой" (Е. Челидзе. "Церковь -меч Господа". Тбилиси. 1990 г. стр.1).
Однако, во втором антистарообрядческом труде Е. Челидзе "Душа живая" (Тбилиси 2012 г.) дела обстоят хуже -разбирая спорные вопросы веры, автор забывает принципы "взаимной любви и научности".
В своей новой работе, проф. Челидзе кличет старообрядцев "новыми неистовствующими голосами неверующих", описывает их со злобой, ненавистью, не скрываяярости и гнева, и при первой же возможности, по причине или же в случае отсутствия оной, унижает достоинство оппонентов, и весь контекст научного труда автоматически превращает в уличный низкопробный текст.
Труд, вышедший с претензией на научность, вызывает слезы и смех. Также Е. Челидзе в своей новой работе ("Душа живая") , используя манеру, выявляющую в нем нерешительного и морально неустойчивого человека, кроме пользования слов "новые неистовствующие голоса неверующих", нещадно и безответно ругаетныне покойных оппонетов (епископа Иону и г-на Зураба Нармания), с которыми раньше собирался обсудить вопросы "взаимной любовью и наукой".
* * *
В отношении старообрядчества, нам пришлось прочесть не одну гору полемических сочинений. Были и парадоксальные, когда о старых правилах вели дискуссию не "староверы", а как раз "нововеры" (ученые официальной церкви), однако ругательств в адрес друг друга мы не встречали. В качестве примера можно привести знаменитое противостояние между профессорами Московской Духовной Академии - Н. Каптеревым и Н. Субботиным. Отношения между ними крайне напряглись. Проф. Н. Субботин намеревался выгнать из Академии профессора Каптерева, а научные изыскания на тему знаменитого русского раскола 17-го века ему были запрещены строго на 10 лет.... Несмотря на это, знакомясь с фундаментальными трудами Н. Каптерева, мы восторгаемся его научным чутьем, сдержанностью и вдумчивостью. Убеждаемся, что ученый, владеющий истиной и способный ее доказать, не нуждается в оскорблениях своих оппонентов. Для победы есть безложная научная аргументация, основанная на многолетних исследованиях литургики. Примерно так мы представляем себе характер научного спора и саму полемику.
Что можно сказать по этому поводу в отношении книги "Душа живая", олицетворяющей идеологию патриархии и принадлежащей перу человека, который на сегодняшний день является доктором и профессором филологических наук, заведующим кафедрой патристики и догматики Тбилисской Духовной Академии. Сказать можно то, что ученый такого уровня, прибегает к абсолютно неприемлемой грубости (в основном при общении со старообрядцами), ведет диспут, который научным назвать нельзя (имеются в виду методы, применяемые Е. Челидзе, когда он всеми правдами и неправдами пытается победить оппонетов и оправдать слабые и неубедительные источники). Челидзе виртуозно водит читателя за нос и затягивает в ложные лабиринты логики ( вы в этом убедитесь сами), подводит итоги, используя передернутые "факты", приводя их в соответствие с идеологией, которая далеко отстоит от истинного положения дел.
Оскорбления староверов, красной нитью принизывают вышеназванный труд,. Пересказывать их полностью, нет смысла. Некоторые из них мы озвучили, а вот еще малая часть доказательств:
"неистовствующие", "новые голоса неверующих" (стр.109), "эпилептики, ослепленные гордыней" (там же), "злорадствующие" (там же), " лукавые злосочинители" (стр. 111), "нахалы" (стр. 114), "лжецы" (стр. 119), "фарисеи" (стр. 122), "нагло бросающие вызов" (стр.123), "лжеречивые" (стр. 124), "злонамеренные" (стр. 125), "наглые" (стр. 127), "пастыри порока" (стр. 349) и так далее. Ниже, мы еще не раз вернемся к другим крепким выражениям, которые они использовали против нас.
Такие нападки господина Челидзе на древлеправославных христиан заставляют думать, что мы имеем дело не только с "высоковозвышенной" фигурой оппонента, ведь современные древлеправославные христиане не вступали с ним в конфликт, не оскорбляли, не делали того, что могло бы стать причиной мести. Полагаю, что дела обстоят сложнее, думается, что Челидзе преследует конкретную цель -"разгромить" староверов и опорочить, чтобы исключить не только доверие к ним со стороны всей верующей общественности, но и благорасположение. К таким уловкам Челидзе прибегает и в первом своем антиправославном труде ("Церковь - невеста Господа"): он с самого начала высмеиваетоппонентов по поводу не только реальных малозначительных ошибок, но и по вымышленным обвинениям. С первых же страниц он таким образом пытается надавить на авторитет оппонентов, дабы настроить читателей против них.
Именно такую же цель преследует Е. Челидзе в своем втором антиправославном труде "Душа живая". Как жаль, что человек, ценимый в обществе и в официальной церкви, ученый-филолог, является столь отрицательным образцом для верующего общества (в особенности для молодых), когда он, пользуясь авторитетом, свои некорректные действия превращает в "руководство". Исходя из этого, можно сказать, что и в будущем адепты официальной церкви не станут опускать руки и более ожесточенным образом продолжат совершать нападки на Древлеправославную Церковь.
Возможно покажется пародоксальным, но слабость нашего оппонента выражается еще и в противоречивости его ругательств, например: "Способны ли "глупцы" и "эпилептики" уловить всю общественность"? Если бы их аргументация не имела под собой оснований, никто бы не верил их правде, и необходимость -иметь целый арсенал таких философско-софистических уловок отпала бы сама по себе.
Кто бы мог подумать, что таким "глупцам" (какими выставляет нас Челидзе), удастся уверить общественность в своей правоте, да так, что в результате у оппонентов возникнет острая необходимость издать аж две "чудодейственные" книги, правда, которые полны софистическими уловками и строго предназначены для "защиты" и "возвращения общества назад".
Видать, "новые голоса неверующих" оказались либо слишком здравомыслящими и собранными полемистами, поскольку "сеянием" лжи они сумели обмануть "общество", либо само общество оказалось более, чем глупым, попав под влияние идеологии менее глупых, чем оно само. Отсюда вывод: если бы не "мудрец" над "мудрецами" - Е. Челидзе, то данное общество "глупцов" безвозвратно скатилось бы в пропасть.
Безусловно, мы не считаем общество глупым, но намек на глупость своих приверженцевсодержится в действиях и в умозаключениях самого Челидзе. Его противоречивые, лживые толкования исходят из желания оставить приверженцев на своей стороне, вследствие чего применение приема ругательств и оскорблений, за отсутствием правильных ответов, происходит в порядке вещей.
В конец, данную выписку из нашей будущей книги завершим поучением св. Анастасия Синайского.
Св. Анастасий Синайский формирует духовно-нравственный фундамент полемики с монофизитами. Также предлагает нам методологический и богословский аппарат (для полемики) и указывает, что в основе подготовки лежит не только и не столько знание основ философии, книжного богословия и полемических методов, а необходимость "вести жизнь досточтимую и стяжать вселение Духа Божия", ведь причина ересей, по мысли святого отца, — страсти тщеславия, сребролюбия, человекоугодничества и высокомерия. Также Святой Отец учит, что постигать православные догматы нужно не интеллектом а душой и сердцем.
Необходимо учесть, что по учению Св. Отца, " ни знание Священного Писания и творений Святых Отцов, ни владение философско-богословским аппаратом, ни выдающиеся полемические способности нисколько не помогут им в борьбе с еретиками, если Святой Дух не пребывает в них как путеводитель". По словам Святого Отца Божие водительство важно для христианина не только в полемическом богословствовании, но и во всей жизни: для того, чтобы быть истинным и совершенным христианином, недостаточно иметь правую веру и дела благочестия. Наш ум с помощью этих добродетелей обустраивает душу: "Верой и добрыми делами созидается умом нашим дом души нашей". Но если в этом доме души живет гордость, то Христу там нет места. А только тот христианин является совершенным, в котором поселился Христос, согласно обетованию: "Кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим" (Ин. 14, 23). (Игумен Адриан (Пашин). Основы богословской полемики согласно преподобному Анастасию Синаиту).
На этом мы заканчиваем цитировать выдержки из будущей книги. Все вышесказанное является ясным свидетельством недобросовестного отношения Е. Челидзе не только к нам, древлеправославным христианам, но и к пастве официальной церкви (которой принадлежит он сам), и к обществу и науке вцелом.
Хамство Е. Челидзе, его "научная" методология преследует цель по удовлетворению личных амбиций, а также амбиций представителей определенных кругов официальной церкви. В правдивости этих слов широкая общественность может убедиться, прочитав наш следующий труд.
Тбилиси. 11 Мая, 2015 г.